шлем, наручи, меч или топорик, возможно копье. Если лучник, соответственно сам лук. Ещё щит. Точных цен я не знаю, но Иван ориентируется, подскажет, если что.

Ночь прошла спокойно. Никто ко мне не приходил, но спать я лёг прямо перед рассветом. Наделал зелий по списку, и даже немного с запасом. Потратил, правда, всю накопленную энергию, — но это не страшно, пока катаемся, запасы снова пополнятся.

Завтракать не стали. Взяли с собой пару караваев хлеба, палку колбасы, да бурдюк с водой. Если приспичит, можно прямо на ходу червячка заморить, ну а пообедать уже в деревне.

За ворота выехали с первыми петухами. По пути болтали, чтобы как-то взбодриться. Иван рассказывал про дружину князя, а я слушал и запоминал. Не бог весть что, конечно, сам-то он наверняка там и не был, но говорил настолько интересно, что я даже заслушался. Особенно понравился мне рассказ про крестоносцев, точнее про один из их неудавшихся походов.

Если вкратце, в каком-то лохматом году огромная армия крестоносцев двинулась по направлению к нашему княжеству. Во главе стоял тогдашний их король, Иван забыл как его звали, поэтому окрестил «рыжей бородой». Так вот он перед всеми своими поддаными поклялся что захватит росскую столицу, и вернет когда-то отжатые земли. Немцы вообще народ основательный и к походу готовились не один год, но в итоге всё закончилось более чем печально. При переправе через какую-то речку, «Рыжая борода» решил показать всем какой он сильный, и попёршись туда где было самое быстрое течение, просто утонул. Эта потеря была настолько неожиданной и тяжелой, что всё его войско развернулось и покинуло негостеприимные росские земли. Правда это или нет, я не знал, но Иван так подробно всё описывал, что склонен был ему верить.

А кузнец нас уже ждал. Во всяком случае, мне так показалось. Мы ещё только из-за леса выехали, а он уже возле плетня стоял, высматривал. Такой же, как и в прошлый раз, серьёзный, в тех же одеждах и даже одинаково чумазый. Поздоровавшись, он дождался пока мы привяжем лошадей, и не откладывая, вынес заказ.

Две одинаковые трубки, обе кованные, с толстыми стенками, и мешочек округлых пуль.

Тщательно осмотрев трубки и не найдя к чему можно придраться, я перешёл к пулям. Продолговатые, с закругленными носами, они получились достаточно тяжелыми, грамм по двадцать, а может и поболее.

Планируя сделать пару хороших мушкетов, я понимал что нормальный порох у меня если и получится, то очень не скоро. Поэтому никаких отверстий для фитиля, и пазов под кремень здесь не было. Да и само понимание каким именно образом это будет работать — пока отсутствовало. Точнее, намётки были, но только так, теоретическо-гипотетические. Заряжание через ствол, — это однозначно, а вместо пороха дозированные порции чистой энергии. Ну и руны, без них никак.

Ориентируясь на свой дробовик, я отчётливо понимал что сделать такой же не выйдет, и рассчитывал перенести лишь сам принцип. Это как, глядя на какой-нибудь современный пулемет, задумать сделать самопальный «поджиг», — примерно в таком ракурсе виделась моя задумка. Но с другой стороны, не всё было так печально, и при наличии должной сноровки должно получится вполне себе сносное оружие. Это смотря с чем сравнивать, если со штуцером девятнадцатого века — вообще имба. Там ствол чистить, порох засыпать, пыж закладывать. А не сработало? Отсырело, отвалилось, съехало? Здесь же ничего не надо. Ну практически ничего. Пуля, пыж. Руна при активации выплескивает энергию, и по сути, выполняет ту же функцию что и порох. Основная проблема — накопитель. Ведь чтобы выстрелить хотя бы с десяток раз, понадобится что-то вместительное, а значит и дорогое.

Вот только теперь задумку эту придется отложить до лучших времен, и заняться покупкой топоров, мечей, копий и луков.

— Заказ возьмешь еще? — спросил я кузнеца. Тот кивнул сначала, но тут же добавил,

— Смотря какой.

Я посмотрел на Ивана.

— Десять комплектов легкой брони — шлем, кольчуга, наручи. Топоров десяток, копий столько же. Пару мечей. — выдал он заранее подготовленную фразу. Видимо пока ехали, тоже прикидывал.

— Срок?

— Как можно скорее.

Кузнец задумался на секунду, потом попросил подождать и ушёл. Отсутствовал недолго, а вернувшись, сообщил что успеет.

— Половина есть, кое-что у свата займу, остальное доделаю. — так он сказал.

— Сколько? — осторожно спросил я, предполагая что на итак не дешевые вещи кузнец накинет за срочность.

Но вышло иначе. Цену он озвучил более чем скромную, — хватало даже имеющейся у меня в кармане наличности, и попросил забрать в дружину какого-то кривого Афанасия, одного из жителей моей деревни.

На вопрос зачем ему это, ответил ёмко и коротко — надо. Спорить я не стал, скидка была существенна, и оставив задаток, мы покинули загадочного кузнеца.

Глава 16

Путь до деревни был так же недолог. Когда коснулось возможной войны, дядька Иван словно обрёл второе дыхание, и буквально сыпал различными рассказами из походной жизни, сокращая и так невеликое расстояние.

— Вот, сейчас на гору подымемся, и считай прибыли. — сообщил он, закончив травить очередную байку.

А деревенька оказалась не такой какой я её представлял. Думал будет что-то унылое, мрачное, и когда на горизонте появились сплошь ровненькие опрятные домики с красиво ухоженными газонами, даже ахнул от удивления.

— Это точно наша деревня? — почему-то в памяти Максима на эту тему ничего не было, но когда Иван странно посмотрел на меня, я понял что скорее всего «плохо искал».

— Точно. — настороженно ответил он, пытаясь поймать мой взгляд.

Я вообще старался избегать подобных моментов, и если с другими людьми это прокатывало ввиду кратковременности общения, то в разговорах с денщиком периодически случались «залёты». Он удивлялся каждый раз, но не интересовался почему я так «прокалываюсь», хотя наверняка подозревал что-то такое.

Заехав в ворота — они были открыты, мы сразу наткнулись на стайку мальчишек, которые, завидев конных, шумно разбежались, чем привлекли внимание взрослых.

А нас тут знали. Едва завидев, встретили, и проводили в дом старосты. Сам хозяин, — пожилой, но ещё крепкий мужчина с седой бородой едва не до пупка, и собранными в хвост такими же белыми волосами, не сильно обрадовался нашему появлению. Виду старался не показывать, но получалось это у него плохо.

— Нету у меня людей. Вот хоть режьте! — выпалил он в ответ на озвученное Иваном требование. Я же пока молчал, поглядывал только по сторонам, и вообще чувствовал себя здесь очень неуютно.

— Надо будет, зарэжэм! — включив акцент, денщик очень доходчивым жестом подтвердил свои слова, а когда староста попытался что-то еще вякнуть, достал из-за пояса нож, и порезал им лежащее на столе яблоко.

— Работать не кому… — уже не так уверенно, поникшим голосом, но всё еще не сдавался хозяин. — Сам же знаешь, хлеб убирать надо, потом озимые сажать. Яблоки опять же поспели… Вот как быть?

— Пятнадцать человек с тебя и с Белого к завтрему. — Отправляя отрезанный кусок в рот, проигнорировал Иван. — И смотри чтобы нормальные были. Стариков и совсем молодых обратно заверну, а с тебя спрошу. Так что не юли, не к месту это сейчас. Это понятно?

— Без ножа режешь… Говорю же, работать не кому… Кто у меня останется? Детвора да девки? Им прикажешь уборку делать?

— Да хоть бы и им. — буркнул Иван. — Ты меня знаешь, я шуток не люблю! Это понятно?

Староста нехотя кивнул.

— Понятно.

— Ну коли понятно, на стол организуй чего-нибудь, и побыстрее, жрать очень хочется. Иди.

Наверняка дядька Иван был хорошо знаком со старостой, и их словесная перепалка была своего рода представлением. Не самым, кстати и убедительным. Как-то буднично всё прошло, без эмоций. Словно это игра такая, один требует, другой отпирается. А вообще я бы мог просто приказать, при этом строе, сама деревня, как и её жители, были собственностью помещика. Не рабы, но где-то около того. Правда здешнее крепостное право — если так можно его назвать, сильно отличалось от того, которое знал я. В моём мире помещик мог делать со своими крестьянами всё что угодно. Формально были какие-то ограничения — например, запрет на убийство. Но такие случаи в суде почти не разбирались, да и наказание было строго формальным.

Нет, в большинстве своём помещики были людьми нормальными, и слишком уж грань не переходили, но встречались и откровенные упыри. Например боярыня Салтыкова, которая кайфовала от людских